Детский аутизм и смысловая наполненность термина «Расстройства аутистического спектра»

Нам, в свою очередь, хотелось бы высказать некоторые собственные соображения относительно основополагающих характеристик отдельных заболеваний, объединяющих их в так называемый АС. В этой связи хотелось бы получить ответ на вопрос: что общего или хотя бы однородного в клинической картине, а также причинах и самом качестве неконтактности у постоянных представителей так называемого АС – ребят с синдромом Аспергера и, например, болезнью Каннера, у которого вообще отсутствуют какие-либо социальные представления и который, не присутствуя в нашем смысловом поле, «плохо осознает существование других людей и их чувств»? 

«Психопат» Аспергера неспособен к метакоммуникационному общению, естественной импровизации, из-за чего к постоянно меняющемуся миру приспособиться не может и реально помочь ему не могут ни формально высокий интеллект, ни социальный опыт, ни психотерапия, хоть всю жизнь с ним ею занимайся, и главное – не хватает ему интуиции, благодаря которой мы чувствуем партнера по общению и саму ситуацию. И научить этому невозможно. И мы понимаем это не как своеобразное развитие, а как биологический дефект. Именно отсюда проистекают неразрешимые проблемы для его социальной интеграции. 

К сожалению, внедрение понятия «спектр», не прояснив сути сложнейших расстройств – социальной слепоты, отсутствия воображения, буквального восприятия и т.п., повлекло за собой их упрощенное понимание, как правило, игнорирующее попытки их клинической расшифровки, а применение в качестве критерия диагностики банального нарушения общения открыло ворота для наполнения спектра патологией, абсолютно несхожей между собой по происхождению, механизмам и клинической картине. 

Поскольку РАС оказались объединенными формальным признаком житейски понимаемого нарушенного общения, неудивительно, что соседями по спектру наряду с синдромами Каннера и Аспергера оказались и синдром Ретта и деменция Геллера. 

Вопрос в том, насколько корректно вычленять в руинирующих катастрофах, развале психики и речи в качестве их сути всего лишь утрату коммуникативных навыков, относить последние к аутистическим расстройствам и на этом основании пополнять ими так называемый АС. К давно известной деменции Геллера и описанному в 1966 г. синдрому Ретта, получивших название поздно начавшегося или вторичного аутизма, спешно присоединяются другие заболевания, обусловленные наследственной или хромосомной патологией (болезнь Дауна, синдром Ангельмана, синдром ломкой Х-хромосомы – синдром Мартина–Белл, фенилкетонурия и др.), а также обменными и органическими заболеваниями мозга, в частности, синдромом дефицита внимания и гиперактивности и туберозным склерозом. 

К чему эта спешка? Нам кажется, что в ее основе стремление не выпасть из модного тренда, а не из рамок научной истины. А ведь многие десятки лет как-то жила вся эта патология сама по себе, не числясь спектральными расстройствами. На пути постижения тайн психики и ее расстройств стоят выстроенные природой гигантские преграды. 

При отсутствии реальных прорывов в постижении сути психических расстройств (в том числе аутизма) безудержное размножение новых, клинически не очерченных, «спектральных» его разновидностей по существу не более чем проявление квазинаучной активности, ведущей к созданию не имеющей клинического содержания фантомной психиатрии или психиатрии для бедных, для которых главным, а может быть, единственным профессиональным руководством является очередное издание Международной классификации болезней (МКБ). 

Литература демонстрирует прямо-таки лихорадочный поиск аутистистичности при разной патологии, а сотни статей, употребляющих словосочетание АС, вероятно, дарят их авторам сознание пребывания на гребне современной науки. Хотелось бы, пусть в нескольких словах, услышать, каким образом слово «спектр» помогает приверженцам его употребления лучше понимать понятия, которые они включают в круг этого самого спектра, ставшего котлом, включающим генетически и клинически разнородные психические расстройства, объединенные всего лишь формальным признаком нарушенного социального взаимодействия. 

Границы спектра стали практически неразличимыми. АС, объединивший принципиально разнородную патологию на базе весьма поверхностного, исключительно формального, скорее словарного, чем сущностного сходства, был обречен стать аморфной, не имеющей клинического суверенитета, а следовательно, склонной к неограниченному разбуханию, конструкцией. Поветрие рассматривать все психические болезни как проявление какого-нибудь спектра (шизофренического, аутистического и т.п.), бездумное, эхолалическое повторение слова («спектр») в разных контекстах и сочетаниях авторы статьи считают явлением временным, вероятно, связанным с недоступностью проникновения в тайны «вещи в себе», хотя и очень модным (пока). 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ 
Всеобъемлющая и, на наш взгляд, наукообразная, а не научная расширительная трактовка истинного ДА связана с двумя основными факторами: 
1. Выставление этого диагноза врачами, не имеющими психиатрического образования и не выбравшими для себя психиатрию делом жизни (вариант с людьми без медицинского образования, но охотно находящими аутизм у окружающих, здесь не обсуждаем). В этом случае относительно поверхностные психиатрические знания приводят к тому, что при выставлении диагноза РДА (особенно РАС) вырываются из общего контекста отдельные симптомы (стереотипии, отсутствие речи, отказ от взгляда в глаза и др.), которые приписываются лишь одному ДА, хотя даже по международным классификациям (МКБ или Diagnostic and Statistical Manual of Mental Disorders) для установления этого диагноза нужен определенный набор устойчивых симптомов. 

2. Выставление этого диагноза врачами-психиатрами (частью из них) с весьма расширительной трактовкой теперь уже не РДА, а РАС. Этому способствуют появившиеся шкалы клинической оценки аутизма у детей, механическое заполнение которых часто «выявляет» ДА и при умственной отсталости, и при шизоидной психопатии, и при сенсомоторной алалии, и при ряде других заболеваний. Наверное, здесь можно только дискутировать о качестве психиатрического образования и необходимости приоритета клинической феноменологии (диагностики) над вторичными методами и методиками обследования больного. Употребление термина «спектр» ни на йоту не приближает к пониманию сути страдания ни в психиатрии, ни в соматических дисциплинах. 

Если в психиатрии в спектры стремятся объединить иногда похожие по звучанию, или, опираясь на крайне ненадежные в диагностике проявления (например, дисгармонию в общении), принципиально разнородные вещи, то врачи-интернисты с тем же правом в единый спектр могут включать все заболевания, объединенные болевыми ощущениями (от механических травм до воспалительных и онкологических и других процессов). 

С не меньшим правом на основе отказа функции в спектр может объединиться все перечисленное нами вместе с последствиями нарушений мозгового кровообращения, в частности, равно как и с признаками увядания организма вообще. Продолжать можно до бесконечности. 

В конце концов, вся медицинская наука есть не что иное, как спектр болезней, быстро или постепенно, сводящих человека в могилу. Порочность подобной логики дополнительных доказательств, на наш взгляд, не требует.